Зимняя сказка

Сегодня прочесывая стрницу KCS, я обнаружила, что ей принадлежат два уже выложенные мной неопознанные фанфики "С днем рожденья!" и "День матери". Оба они, как выяснилось относятся к серии "Праздники с Холмсом" Поправила тэги.

Зимняя сказка (Автор silverfoxstole)

Миссис Хадсон настояла на том, чтобы помочь мне надеть пальто.
- Вы же будете осторожны, правда, доктор? На улице очень скользко и мне бы не хотелось, чтобы вы упали, - сказала она, разглаживая складку на моем рукаве.
- Я буду осторожен, миссис Хадсон, обещаю вам, - заверил я ее. – Я только дойду до книжного магазина. После трехдневного снегопада очень хочется глотнуть свежего воздуха.
- Конечно, я вас понимаю. Остается надеяться, чтобы у мистера Холмса хватило здравого смысла оставаться в такую погоду в помещении, где бы он ни был.
- Зная Холмса, я считаю, что это весьма маловероятно, - сказал я, и наша хозяйка покачала головой, раздраженно цокнув языком.
- Не беспокойтесь, сэр, уж я поговорю с ним, когда он вернется. Не приходил домой с понедельника, и не известно, жив он или нет… не помешало бы немного подумать и о нас!
Я был с ней согласен. Расследуя очередное дело, Холмс ушел из дома ночью перед тем, как на Лондон обрушилась сильная метель, и с тех пор мы ничего о нем не слышали. Хотя я и знал, что он может сам о себе позаботиться, я не мог подавить мучившее меня беспокойство. Такого ненастья не было , наверное, последнее десятилетие, и в газетах ежедневно появлялись ужасающие сообщения о несчастных, найденных замерзшими в снегу или умерших в нетопленных жилищах. Несмотря на то, что от холода начинали болеть мои старые раны, совесть не позволяла мне оставаться в теплой гостиной, когда Холмс был где-то в заснеженном городе.
Выйдя из дома, я тут же почувствовал, какой скользкой была мостовая, и мне пришлось быстро схватиться за перила крыльца, чтобы не упасть. Нащупывая тростью безопасную дорогу, я неуверенно тащился вперед, пока не дошел до припорошенной снегом обочины, где было не так скользко. Здесь было чуть легче идти, и снег приятно поскрипывал у меня под ногами, когда я двинулся в сторону Мэрилбоун Роуд.
Несмотря на сильный ветер, было очень приятно подышать свежим воздухом, без примеси угольной пыли или табака. Поскольку было еще довольно рано, на улице было ясно, морозно, и я дышал полными легкими. Движения на улице было мало, кэбов и экипажей было совсем немного, и очень мало прохожих. У тех, кто жил вдали от оживленных улиц ,не было другого выбора, кроме как оставаться дома, ибо в отдельных местах сугробы были около трех футов глубиной. Продавец из книжной лавки за углом и виноторговцы из дома напротив открыли свои заведения, но там явно не было покупателей.
Я пошел дальше, решив повернуть к Риджентс Парку, а потом вновь вернуться к своей газете и камину, возле которого можно будет отогреться после этой прогулки. Мимо меня проехал случайный кэб, его колеса проложили в снегу аккуратные следы, но улица почти вся была в моем полном распоряжении. Это было довольно странное ощущение, а незадолго до того, я понял, что скрип шагов по снегу принадлежит не только мне. Я остановился, и шум шагов также затих. Я бросил осторожный взгляд через плечо, но никого не увидел. Рядом как раз был вход в бакалейную лавку, где мог укрыться мой преследователь, и поэтому я двинулся дальше, слыша, как кто-то за спиной идет со мной в ногу.
В конце концов, я дошел до входа в парк. Где-то впереди я слышал крики детей, которые радовались возможности поиграть в снежки и прыгать по сугробам, но у ворот было столь же пустынно, как и на улице. Я остановился и повернул назад, и тут внезапно передо мной возник небрежно одетый праздношатающийся молодчик с заросшим щетиной подбородком и в грязном кепи, надвинутом на самые глаза. В руке он держал нож, который тут же угрожающе направил мне в лицо.
- Отлично, папаша - сказал он скрипучим голосом, криво улыбаясь и демонстрируя рот, в котором недоставало чуть ли не половины зубов. – Просто доставай-ка свой бумажник и никто не пострадает. Понял?
Я выпрямился.
- Вы выражаетесь яснее ясного. Однако, я отнюдь не собираюсь вам подчиняться.
Этот тип пытался осмыслить мои слова.
- Правда? Жаль это слышать. Тогда, похоже, нам придется тебя убедить, а?
Я плотнее сжал в руке трость, ибо услышал, как у меня спиной заскрипел снег. Я не удивился, когда над моей головой угрожающе взвилась дубинка – и инстинктивно сделал выпад тростью, ударив нападавшего по запястью. Он вскрикнул, но не бросил свое оружие, а вновь обрушил на меня удар, который скользнул по виску. Я зашатался, трость выпала из моих разжавшихся пальцев и со звоном упала на мостовую. Первый бандит издал победный клич , и у меня перед глазами блеснуло лезвие его ножа, отражая бледный солнечный свет.
Приготовившись к неминуемому, я попытался распрямиться, но в ушах у меня звенело и перед глазами стоял туман. Я попробовал схватить парня за запястье, дабы не дать его ножу приблизиться к моему горлу, но моя рука лишь схватилась за воздух. Кто-то закричал, и я смутно понял, что мой обидчик убежал. Ухватившись за кованную решетку ворот, я с трудом принял вертикальное положение и потряс головой. Когда туман перед моими глазами рассеялся, я к своему удивлению увидел на земле своего обидчика , он держался за лицо – между его пальцами текла кровь и он жалобно стонал. А рядом я увидел высокую, темную фигуру, боровшуюся с вооруженным дубинкой бандитом, который напал на меня сзади – я двинулся было вперед, чтобы помочь, но тут мой спаситель ударом прямой левой сбил с ног своего противника и тот рухнул в сугроб.
В голове у меня стучало, я покачнулся и готов уже был упасть. Но чья-то сильная рука подхватила меня, удержав от падения, и подняв глаза, я увидел обеспокоенное лицо и встревоженный взгляд серых глаз, которые внимательно смотрели на меня из-под нахмуренных черных бровей.
- Уотсон, с вами все в порядке? – произнес знакомый голос, который так не вязался с разгоряченным раскрасневшимся лицом. – Скажите хоть что-нибудь!
Я слегка колебался, ибо в голове у меня царил туман, и мысли были в совершенном беспорядке, но через несколько секунд я ощутил реальность происходящего.
- Холмс! – изумленно воскликнул я. – Откуда вы, черт возьми, здесь взялись?
- Из парка, - ответил он с мимолетной улыбкой. – Я с понедельника слежу за этой парочкой – в ночь на воскресенье они совершили кражу со взломом в «Асприз» на Бонд-стрит. Сейчас им показалось, что вы подходящий объект для их охоты, и они воспользовались такой возможностью, что позволило мне сделать свой ход несколько раньше, чем я предполагал.
Не отпуская моей руки, он повернулся и резко махнул рукой – тут же из-за кустов выскочили четверо здоровенных полисменов и занялись приходящими в чувство грабителями.
Тем временем мне удалось обрести большую устойчивость, и адский звон в голове несколько поутих. Холмс по –прежнему обеспокоенно смотрел на меня; он был переодет и в гриме – если бы я не знал, что это мой друг, то чувствовал бы себя весьма неуютно рядом с таким грубоватым , явно опасным типом. Его щеки в обрамлении густых рыжих бакенбард раскраснелись и были обветрены, густые брови насуплены, а волосы, выбивавшиеся из-под потрепанной шляпы, казалось, не знали расчески ,по меньшей мере, несколько недель. И было похоже, что мой приятель каким-то образом лишился трех зубов с тех пор, как я видел его последний раз.
- Вы уверены, что с вами все в порядке? – спросил Холмс, его собственный учтивый тон и голос никак не вязались с этой сомнительной внешностью. – Я должен извиниться за эту шишку у вас на голове, друг мой.
- Это простой синяк, самое большее, небольшая контузия, - сказал я. – Но вы дрожите, Холмс, - где ваше пальто, ваши перчатки?
Он вздохнул и еще раз улыбнулся.
- Думаю, нам обоим не помешает выпить чашку горячего крепкого чая миссис Хадсон и отогреться у горящего камина. Я в точности расскажу вам все, что случилось, но лишь после того, как вы позаботитесь о своем ранении.
Я кивнул и тут же пожалел об этом, в голове снова застучало, и я позволил Холмсу взять меня под руку и повести в сторону Бейкер-стрит. Перспектива поскорее оказаться в нашей квартире была желанна как никогда .
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
- О, доктор, вот и вы! Я уже начала беспокоиться, - полная материнской заботы речь миссис Хадсон вдруг резко оборвалась и она, удивленно заморгав, воззрилась на Холмса. – Господи, а это еще кто?
Мой друг коснулся края своей шляпы и хрипло сказал:
- Этот джентльмен поскользнулся и упал. Я, так сказать, просто проводил его до дома.
- Понятно. Что ж, спасибо за вашу помощь, - ответила добрая женщина, немного надменно подняв голову. – Я принесу чай, доктор, - а вы поскорее идите к камину. Вы же насквозь промерзли!
Так я и сделал, и Холмс последовал бы за мной, если бы миссис Хадсон не преградила ему путь.
- Возможно, ему понадобится моя помощь, чтобы подняться, - сказал он, пытаясь от нее увернуться. Однако, она и слушать ничего не желала.
- Благодарю вас, в этом нет необходимости. Со мной он будет в полной безопасности. Нам не стоит больше отнимать у вас время.
Холмс не двинулся с места. К сожалению, он нашел в миссис Хадсон достойного противника. Она стояла у лестницы, скрестив на груди руки и не давая ему пройти наверх. И, несмотря на то, что мой друг был гораздо выше, она была настроена очень решительно.
Эта тупиковая ситуация продолжалась пару минут, а потом Холмс сбросил свою грубую маску и рассмеялся. Миссис Хадсон пораженно смотрела на него, узнав знакомый смех, и приблизившись, сердито хлопнула его по руке.
- Мистер Холмс!
- Миссис Хадсон, вы самая верная овчарка, - сказал мой друг, вручая ей свою поношенную шляпу.
Это не произвело на нашу хозяйку должного впечатления, и она пошла вслед за ним по лестнице, всю дорогу упрекая Холмса за этот розыгрыш и за то, что он не написал ей ни слова о том, что не пал жертвой ужасной стужи.
Я снял промерзшее пальто и отправился на поиски своей медицинской сумки, чтобы принять болеутоляющее.Моя голова начала ужасно болеть. Холмс исчез в своей спальне, многозначительно закрыв дверь прямо перед носом нашей хозяйки, которая ретировалась вниз, ворча что-то насчет своих «беззаботных жильцов, которые сведут ее в могилу» .
К тому времени, как я приготовил и выпил лекарство, Холмс , вновь в своем собственном обличье, появился облаченный в серый халат на пороге своей комнаты. По сравнению со своим краснощеким гримом, который он уже стер, он выглядел особенно бледным. В силу своего образа жизни он никогда не мог похвастать цветущим видом, но сейчас выглядел особенно нездоровым.
- Благодарение небесам, здесь тепло, - изрек он, садясь и протягивая руку к огню. Я заметил, что его все еще бил озноб, что было странно, ибо в комнате было тепло, и можно было ожидать, что дрожь должна уменьшиться, или уж , по крайней мере, не усилиться. Холмс плотнее закутался в халат и его пальцы при этом были словно одеревеневшие.
- Где вы были последние три дня? – спросил я, опускаясь в кресло. – Я уже начал думать, что вас где-нибудь занесло снегом.
- Я посетил несколько злачных и довольно опасных заведений в Ист Энде, пытаясь выследить наших друзей, с которыми мы свели знакомство этим утром. И во время этого расследования, Уотсон, мне пришлось увидеть нечто такое… что …хотелось бы надеяться…я больше не увижу. – Холмс содрогнулся, не знаю уж от холода или же от отвращения . Поморщившись, он рассеяно потер лоб. – Трое… детей замерзли насмерть в своих постелях из-за того… из-за того, что их матери нечем было развести огонь, а их отец был за решеткой, арестованный за убийство хозяина дома. Семья была… очень бедной, и когда владелец жилища пришел, чтоб в очередной раз потребовать плату за квартиру, этот несчастный в отчаянии выхватил н-нож и вонзил его в сердце хозяина квартиры.
- Господи! – воскликнул я в ужасе.
- Это было еще не самое… самое худшее. Я … – Холмс умолк и поморщился еще сильнее. – Я не… я не могу…
- В чем дело, старина? – спросил я, привстав. Сейчас он уже не мог сдержать дрожь, несмотря на жар, исходящий от камина.
- Не могу… не могу думать. Не могу вспомнить!
Расстроенный, Холмс встал и чуть не упал, наткнувшись на стол. Я подхватил его и помог снова сесть, набросив ему на плечи толстый плед, который всегда висел на спинке дивана. Когда мой друг съежился, закутавшись в плотную ткань пледа, я приложил руку к его лбу, он был холодным и влажным. Когда я вспомнил, как легко был одет Холмс в такую погоду, у меня в голове зазвучал тревожный колокол – на нем был лишь поношенный матросский бушлат. Сходив за термометром, я засунул его под язык Холмсу – он не протестовал, и это было так не похоже на него, ибо он терпеть не мог, когда вокруг него начинали хлопотать. Тем временем я нащупал его пульс – меня испугало, каким он был слабым. Я вытащил термометр и увидел то, что и ожидал: 89 градусов по Фаренгейту.
Моя головная боль внезапно исчезла, было не до нее.
- Холмс, - сказал я, схватив его дрожащие руки и укутав их пледом. – Вы понимаете, что я говорю?
Он прерывисто дышал и поднял на меня мутный взгляд.
- Вы переохладились, - я старался говорить как можно яснее. – Нужно вас согреть. Хорошо?
В глазах Холмса мелькнуло замешательство.
- Согреть… - пробормотал он, - …да…
Я подбросил угля в горящий камин и пошел к миссис Хадсон, чтобы она приготовила горячий чай и принесла, как можно больше бутылок с горячей водой. Пока она занималась этими приготовлениями, я снял с кровати Холмса все одеяла и принес их в гостиную, чтобы нагреть их у камина. Я нашел в шкафу моего друга шерстяную шапку и шарф и нахлобучил их на Холмса, чтобы согреть его голову и шею, а когда одеяла достаточно нагрелись, я закутал его в них. Холмс, казалось, не совсем осознавал, что я делаю, глаза его понемногу начали закрываться. Открылись они, когда я осторожно похлопал его по щеке.
- Холмс, вы не должны засыпать, - сказал я. Но почти тут же его веки вновь опустились. Мне нужно было, что-то сделать, так как для моего друга было опасно сейчас засыпать.
Удостоверившись, что он плотно укутан в одеяла, я обхватил Холмса за плечи и осторожно помог подняться на ноги. Какое-то время его голова безвольно покачивалась, словно у пьяного, но потом, повинуясь моему настоянию, он попытался поднять ее, непонимающе взирая на меня из под отяжелевших век. Я постоянно разговаривал с ним, заставляя сделать еще шаг, а затем еще один, до тех пор, пока он не начал ходить вместе со мной взад и вперед по комнате. Поступь моего друга была неровной , и он часто спотыкался, но я заставлял его ходить, так как нужно было, чтобы кровь циркулировала в венах.
Пришла миссис Хадсон, с трудом удерживая на подносе чайник и три бутыли с горячей водой. Я уговорил Холмса выпить чашку чая, поднеся ее к его губам, так как его руки все еще дрожали. Его дрожь, наконец, стала уменьшаться, но он все еще не очень хорошо осознавал, что происходит. Мне было интересно, что произошло с его пальто, ибо, когда он ушел из дома в вечер понедельника, оно было на нем.
Напоив Холмса горячим чаем, я продолжал расхаживать с ним по гостиной, разговаривая и задавая ему все более сложные вопросы, так как тепло и подвижность сыграли свою положительную роль. Его пульс стал более четким, дыхание – размеренным, и через полчаса я позволил своему пациенту вернуться на диван, который миссис Хадсон постаралась подвинуть поближе к огню. Подсунув ему под голову и спину подушки, мы укрыли его одеялом , а в ноги положили бутылки с горячей водой. Я снова померил его температуру и с облегчением убедился, что она поднялась до 94 градусов. Конечно, ей следовало быть выше, но это было намного, намного лучше, чем прежде. Я не хотел думать, что могло бы случиться, если бы я не решил выйти прогуляться - в ожидании, когда сработает его ловушка, Холмс провел бы на холоде без надлежащей одежды слишком много времени.
Постепенно он пришел в себя, дремота отступила и его взгляд вновь сфокусировался. Он лежал, опираясь на подушки и пил горячий чай, держа чашку, от которой шел горячий пар, уже почти совсем уверенно. Я сидел в кресле и наблюдал за Холмсом, уверяя себя, что опасность миновала. Я убедился, что он вновь стал самим собой, когда в ответ на мой пристальный взгляд, Холмс, приподняв бровь, насмешливо посмотрел на меня.
- Вы глупец, Холмс, - сказал я – Вы сами теперь убедились в том, как действует холод – он убивает, не разбирая. Где ваше пальто?
- В Уоппинге, сейчас ему найдено более удачное применение, нежели покрывать мою спину, - ответил он. – Есть люди, которым оно нужнее, чем мне.
Я нахмурился.
- Вы хотите сказать, что…
- Да, Уотсон. – Холмс вздохнул. – Я оставил его этой бедной женщине. Если бы мы не разыскивали ее преступного деверя, она бы разделила судьбу своих детей и стала бы еще одной жертвой, погибшей в объятиях этой ужасной зимы.
Я поворошил кочергой за каминной решеткой, дабы вдохнуть жизнь в начинающие прогорать угли, и смотрел как красные и желтые искры улетают в темный дымоход. Хотя было еще довольно рано, темные тучи, предвещающие еще не одну снежную бурю, не давшую проникнуть сюда солнечным лучам, погрузили комнату в сероватые сумерки.
- Ну что, Уотсон? – спросил Холмс, когда я некоторое время молчал. – Вы все еще считаете меня глупцом?
Я неловко поднялся и, взяв у него из рук пустую чашку, отставил ее в сторону.
- Нет, я так не думаю, - сказал я, по плечи укрывая его одеялом.
Холмс с улыбкой откинулся на подушку; его веки дрогнули и опустились, на этот раз я не стал его будить. Когда Холмс задремал, я продолжал смотреть на него до тех пор, пока меркнувший свет уходящего солнца не погрузил в сон и меня самого.
- Да уж, мозг без сердца, - пробормотал я, и мне послышалось, что мой друг хмыкнул в ответ с дивана, хотя вероятно, это он просто во сне.
Не думаю, что когда-нибудь я смогу полностью понять, кто такой Шерлок Холмс.