Вышла я когда-то каким-то образом на "Watsonian" - журнал Общества доктора Уотсона. И там было хорошо то, что можно было приобрести его и в цифровом формате. Для информации - было это не намного дешевле журнала в натуральном виде. Но во многом это было, конечно, проще плюс можно было ознакомиться с содержанием и не приобретать кота в мешке. И я тогда подумала, что потихоньку, не торопясь, приобрету все выпуски - их вообще было не очень много - которые меня интересуют. И какие-то приобрела. Но потом произошло то, что произошло и покупать "там" что-то самой стало уже невозможно, потому электронные версии - в различных местах - накрылись медным тазом)

А сейчас можно сказать, что как-то кстати вспомнила про эти журналы и про одну статью оттуда.

Статья из апрельского выпуска за 2014 год журнала "Watsonian"


В принципе ничего сильно нового, но пусть будет для общей картины.

Тут есть несколько "переводческих" сложных моментов.



Вот эта сумка Уотсона, лежащая в итоге где-то в банке "Кокс и компания" - это все же какой вариант курьерской сумки, хоть она вроде жестяная... Но у нас во всех переводах это чемодан или сумка. Но судя по прилагающейся наглядной фотографии , это скорее ящик, видимо, специально для бумаг, но точно не сумка, ну, с натяжкой можно назвать чемоданчиком, но вообще dispatch-box - это курьерский ящик (чемоданчик) для официальных бумаг, часто секретных.

Потом вроде и так в тексте говорится, что у Уотсона был тиф, и странно при этом уточнение, что это тиф. Говорит о том, что все же все переводы весьма относительны.
Понравилось, что Роджер Джонсон забил на теорию, что Уотсон участвовал в гражданской войне в Штатах, опубликованную в том же журнале. Было многообещающее название "Долгий полдень", но как-то все это очень сомнительно. Хотя вот откуда могут быть идеи о солидном Уотсоне рядом с молодым Холмсом.


Молодой Уотсон

Роджер Джонсон



Если задаться вопросом: что мы на самом деле знаем о жизни Джона Х. Уотсона до того, как он встретил Шерлока Холмса? – короткий ответ должен быть таким: не так уж много.

Давайте суммируем. В 1878 году он получил степень доктора медицины в Лондонском университете и продолжил обучение в Нетли, где прошел курс для военных хирургов. Оттуда он отправился в Индию, чтобы присоединиться к Пятому Нортумберлендскому стрелковому полку, который он застал в Кандагаре, в разгаре второй афганской войны. Проведя некоторое время в рядах стрелкового полка, Уотсон был переведен в Беркширский полк, с которым он участвовал в битве при Майванде. Там он был ранен ружейной пулей, но был спасен своим ординарцем, верным Мюрреем. Остальное - история.
читать дальшеК этим немногочисленным фактам, приведенным в начале «Этюда в багровых тонах», можно добавить еще несколько. Из Афганистана Уотсон вернулся в Англию, где у него не осталось ни близких, ни родных. Установлено, что его отец уже много лет считался мертвым к концу восьмидесятых годов, когда Уотсон принимал участие в деле "Знака четырех"; о своей матери он никогда ничего не писал. И нам, конечно, известно, что у него был старший брат, христианское имя которого начиналось с буквы "Н", как и у их отца (Холмс предполагает, что этого старшего сына назвали в честь его отца, и Уотсон не опровергает это предположение). Этот брат “был человек очень беспорядочный – легкомысленный и неаккуратный. Он унаследовал приличное состояние, перед ним было будущее. Но он все промотал, жил в бедности, хотя порой ему и улыбалась фортуна. В конце концов он спился и умер. » О других братьях или сестрах ничего не говорится, за исключением того, что Холмс говорит о “(самом)старшем брате” и “(самом)старшем сыне”, и Уотсон не отрицал подтекста этих определений. Этот брат умер до событий «Знака четырех», вероятно, незадолго до этого, поскольку его ценные часы лишь недавно перешли к Уотсону.

Мы знаем, что одним из соучеников Уотсона был Перси Фелпс, братом матери которого был видный политик- консерватор, лорд Холдхэрст. Школьным номером Уотсона (видимо, скорее имеется в виду номер его шкафчика, нежели места в классе) был 31. На каком-то этапе он играл в регби за Блэкхит, хотя в более поздние годы его спортивная активность, похоже, ограничилась бильярдом и игрой на скачках.

Наконец, когда-то он посетил Австралию, где видел результаты работы старателей в Баларэте. Австралия была предположительно одним из трех континентов, где Уотсон приобрел свой обширный опыт общения с женским полом.

Все остальное, что можно утверждать о молодости Джона Х. Уотсона, должно быть только предположениями.

Места его рождения и той местности, где прошло его детство, были определены различными учеными настолько удаленными друг от друга, как Нортумберленд (Эллиот Кимбалл) и Австралия (это предположение, по-видимому, принадлежит Уильяму С. Баринг Гоулду). Мне кажется важным, что в опубликованных им трудах Уотсон вообще не проявляет никаких чувств к прекрасной пограничной местности; это не то, чего можно было бы ожидать от уроженца Нортумбрии. Его первоначальное прикрепление к Нортумберлендскому полку не имеет отношения к делу, особенно , если учесть, что вскоре он был перемещен (говоря его собственными словами) в Беркширский полк. Не менее существенным является его более позднее неведение о некоторых вещах, связанных с Австралией. По меньшей мере, невероятно, чтобы кто-либо, хорошо знающий Австралию, был незнаком с призывом “Коу” или с тем, что могли значить слова умирающего о “крысе”.

Вернон Пеннелл, как мне кажется, попал в точку своим предположением о том, что Уотсон (уже “доктор”, хотя только номинально) некоторое время проработал судовым хирургом после сдачи квалификационных экзаменов – на степень магистра и бакалавра искусств. В этот период он вполне мог посетить Австралию и побывать с краткими визитами на одном или двух других континентов. Наиболее вероятными представляются Азия и Африка.

Дело в том, что у нас нет четких свидетельств, указывающих на место рождения Уотсона и место, где он провел свое детство. Они могли быть в одном и том же месте, а могли и не быть. Он с любовью отзывается о Нью-Форесте и каменистом пляже Саутси, что заставило С.К.Робертса предположить, что он вырос в Хемпшире. Он со знанием дела говорит о юге Хоршема и местности в районе Форест Роу: отсюда У.С. Бристоу делает вывод, что он уроженец Сассекса. Т.С.Блейкни предполагает, что он родом из Абингдона в Беркшире. Представляется вероятным, что предки Уотсона были родом с юга Англии, но никто не может утверждать это, как нечто непреложное.

Дороти Л. Сэйерс выдвинула остроумную теорию, указывающую на шотландскую родословную Уотсона, основанную на том, что его жена в начале дела “Человека с рассеченной губой” называла его “Джеймсом”, а не “Джоном” (хотела бы Кейт Уитни рассказать о своих неприятностях доктору и миссис Уотсон, или “может быть, ты бы хотела, чтобы я отправила Джеймса спать?”). Пожалуйста, обратите внимание, что при этом не говорится о том, что тут присутствует еще какой-то мужчина; мы можем быть уверены, что миссис Уотсон на самом деле говорила о своем муже. Мисс Сэйерс отмечает, что “нет ничего необычного в том, что жена называет своего мужа его вторым именем, предпочитая его первому...” Она согласовывает эту приятную идею с четким утверждением, что второе имя Уотсона начиналось на букву "Н", замечая, что “Хэмиш”является шотландским эквивалентом имени “Джеймс”. Полное имя доктора было явно Джон Хэмиш Уотсон; его жена просто англизировала довольно непривычное “Хэмиш” – делая его ласкательным именем для ее мужа.

Блисс Остин, однако, вылил на эту теорию ушат холодной водой, указав, что “на хорошем гэльском эквивалентом имени Джеймс является ”Сеймас"". Однако кто может сказать, были ли родители Уотсона знакомы с “хорошим” гэльским языком?

Идея мисс Сэйерс, несмотря на возражения мистера Остина, кажется мне наиболее привлекательной попыткой установить, какое имя скрывалось за инициалом «Н». Однако, этому можно противопоставить вероятность того, что “Джеймс” - это просто ошибка, не исправленная при корректуре. Уотсон допустил множество подобных ошибок, которые остались в печатных версиях его рассказов. Если миссис Уотсон действительно назвала его в данном случае “Джоном”, это не исключает возможности того, что “Хэмиш”, в самом деле, было его вторым именем, с намеком на шотландское происхождение, но это, безусловно, уничтожило бы основную причину предполагать, что это так.

Кроме того, было множество других предположений относительно того, что означала эта начальная буква "Н”. С.К. Робертс и Гордон Сьюэлл предположили, что это “Генри” в честь Джона Генри Ньюмана– подразумевая трактарианские или римско-католические убеждения родителей Уотсона. Кристофер Морли также считал, что “правильным будет Генри”, но в отношении Генри Уорда Бичер, чей портрет без рамки стоял на книгах Уотсона в гостиной на Бейкер-стрит, 221Б. Джейн Трокмортон предположила, что отец доктора состоял в родстве с Уотсонами из Рокингемского замка, друзьями Чарльза Джона Хаффхэма Диккенса, который посвятил им Дэвида Копперфильда. Она предположила, что буква “Н” означает “Хаффхэм”. Эллиот Кимбалл вообще не привел никаких причин для своего предположения о том, что это “Хьюберт”, лишь только сказал, что это было "выявлено в результате неоспоримо обоснованного исследования со стороны автора".

Это разумные идеи. К ним следует добавить и довольно глупые. Уилл Оурслер утверждал, что Уотсон был “двоюродным братом Мастера” и что его второе имя было “Холмс”. Миссис Крайтон Селларс, напротив, считала, что буква “Н” означает "Хадсон", поскольку Уотсон приходился двоюродным племянником своей квартирной хозяйке с Бейкер-стрит. Упомянув сейчас эти теории, больше я уже говорить о них не буду.

Вполне вероятно, что загадочным вторым именем Уотсона было совсем не загадочное “Генри” – не по какой-либо из хитроумных причин, отмеченных выше, а просто потому, что Генри было и остается самым распространенным мужским именем, начинающимся на букву ‘Н’. Только заметьте, это вероятно, а не определенно.

Обычно считается, что годом его рождения является 1852-й. Кажется, это С.К. Робертс впервые вычислил это, отсчитывая от 1878 года, в котором Уотсон получил свою ученую степень. Сейчас ко всем квалифицированным врачам принято обращаться “Доктор”; однако большинство этим титулом величают только из вежливости. Дело в том, что большинство английских врачей имеют степень не выше магистра. Настоящих врачей – обладателей докторской степени не так уж много. Робертс, по-видимому, основывает свои рассуждения на том факте, что в 1852 году родился сэр Чартерс Саймондс, FRCS, который также получил степень доктора медицины в 1878 году. Однако доктор Вернон Пеннелл отметил, что это сравнение может быть не совсем справедливым, поскольку Саймондс был исключительно блестящим студентом-медиком, в то время как в послужном списке Уотсона нет ничего, что указывало бы на его гениальность (что, конечно, не отрицает его компетентности).

Высока вероятность того, что Уотсон родился где-то между 1850 и 1852 годами.

Однако я должен отметить маловероятную теорию Уильяма Смита о том, что Уотсон родился в 1842 году, получил медицинское образование в Пенсильванском университете и принял участие в Гражданской войне в США. Некий Джон Уотсон действительно завербовался в 1861 году в 29-й Пенсильванский добровольческий полк, и это неоспоримый факт, с которым мистер Уильямс связывает фантастическую повесть, опубликованную Артуром Конан Дойлом под названием “Сообщение Дж. Хебекука Джефсона”. Эта теория дает нам последнее и, возможно, наименее вероятное предположение относительно второго имени доктора Уотсона, что Джей Хебекук Джефсон на самом деле был Джоном Х. Уотсоном!

У нас нет совсем никакой информации о дате или месте рождения старшего брата Уотсона. Вероятно, можно с уверенностью предположить, что его не было в Англии во время возвращения доктора из Афганистана, но у нас нет возможности узнать, возвращался ли он на родину за некоторое время до своей безвременной кончины.

Тот факт, что в школьные годы Уотсон был знаком с племянником ведущего политика, заставил исследователей предположить, что все это, должно быть, происходило в одной из наиболее известных государственных школ. Далее У.С. Бристоу предполагает, что Уотсон, вероятно, приобрел свой опыт игры в регби во время учебы в школе. Исходя из этой идеи, вкупе с его выбором карьеры армейского хирурга и тем фактом, что он некоторое время был прикомандирован к Беркширскому полку (последнее вряд ли уместно, поскольку у Уотсона, похоже, не было выбора в этом вопросе), доктор Бристоу предполагает, что это был Веллингтонский колледж, одна из немногих государственных школ, где играли в регби и, более того, где было сильное военное влияние.

Однако смог бы отец Уотсона позволить себе платить за такую школу? И, если уж на то пошло, могла ли это позволить семья лорда Холдхерста? Фредерик Брайан-Браун отметил, что “у Холдхерста все еще было довольно стесненное положение, даже когда Фелпс был процветающим государственным служащим, и в прежние годы он не смог бы тратить слишком много на образование своего племянника”. Он предположил, что, во-первых, отец Уотсона сам был врачом (“медицина, как и артистизм, часто бывает в крови”) и, во-вторых, что сестра Холдхерста вышла замуж за “блестящего, перегруженного работой, низкооплачиваемого практикующего врача”.

Принимая во внимание эти вполне правдоподобные предпосылки, можно предположить, что Уотсон и Фелпс учились в Эпсомском колледже, основанном в 1850-х годах для сыновей врачей. И хотя у нас нет твердой уверенности в том, что навыки Уотсона в регби были развиты в школьные годы, стоит упомянуть, что Клуб регби при колледже Эпсом был основан до 1870 года.

Наши знания о его студенческих годах также далеки от совершенства.

Предположительно, именно в течение восьми лет (или сколько бы их ни было) между окончанием школы и получением степени доктора медицины он находил время играть в регби за Блэкхит. Во всяком случае, в этот период он познакомился с Бобом Фергюсоном, который был трехчетвертным в Ричмондской команде. Мы знаем, что Уотсон получил квалификацию хирурга; У.С. Баринг Гоулд заметил, что “он должно быть занимал пост хирурга-практиканта в больнице Святого Варфоломея.” И, видимо, так и было, потому что только у хирурга-практиканта мог быть в подчинении ассистент.

Ассистентом Уотсона, конечно же, был молодой Стэмфорд.

Квалификация хирурга означала получение степени бакалавра после получения степени магистра.

Обычно предполагается, что эти две степени бакалавра были получены так же, как и докторская степень, в Лондонском университете. Однако существуют апокрифические свидетельства того, что в этом отношении альма-матер Уотсона был Эдинбургский университет. В изящной маленькой пародии Артура Конан Дойля «Благотворительная ярмарка» Шерлок Холмс сам заявляет, что Уотсон был членом команды по крикету Эдинбургского университета – это возможно только в том случае, если он там учился. Однако точность этого утверждения вызывает некоторое сомнение из-за дальнейшего замечания Холмса о том, что “слово ”доктор“ - это то на что вы, как бакалавр медицины, не можете притязать по закону". «Благотворительная ярмарка» - это пародия, не предназначенная для того, чтобы ее воспринимали всерьез и не принимали как часть канона Холмса / Уотсона. Я, по крайней мере, счастлив с уважением отнестись к “законному притязанию” Джона Х.Уотсона на звание доктора. И все же мысль о том, что он получил свою степень бакалавра в Эдинбургском университете–довольно привлекательна.

Что касается Нетли и “курса для военных хирургов”, Эллиот Кимбалл отметил, что в этот курс должно было входить изучение патологии под руководством сэра Уильяма Эйкенса, хирургии под руководством главного хирурга сэра Томаса Лонгмора, медицины под руководством главного хирурга У. Кэмпбелла Маклина и гигиены под руководством хирурга-майора Ф.С. Б.Ф. де Шомона. Это обучение проходило в Королевском военном госпитале Виктории.

Нетли находится недалеко от Саутгемптона, и здесь, несомненно, Уотсон воспользовался возможностью познакомиться с полянами Нью-Фореста и каменистым пляжем Саутси.

Наконец-то мы подошли к военной службе доктора медицины Джона Х. Уотсона.

Какой бы суровой и тяжелой она ни была, это не оправдывает его более поздних заявлений о том, что он “старый солдат (участник боевых действий)”. Был ли этот термин преувеличением, действительно ли Уотсон участвовал в других военных кампаниях (Гражданская война в Америке?) – мы не можем сказать. Просто нет никаких доказательств.

Однако существуют доказательства, подтверждающие рассказ Уотсона о его деятельности на субконтиненте. Нортумберлендский фузилерный, или Пятый Пехотный полк, фактически дислоцировался в то время в Индии; стрелки , естественно, приняли некоторое участие во Второй афганской войне, но не участвовали в битве при Майванде. Чтобы быть вовлеченным в эту катастрофу, Уотсона пришлось “переместить” из его бригады и прикрепить к Королевскому Беркширскому полку принцессы Шарлотты Уэльской, состоящему из 49-го и 66-го пехотных полков. В битве при Майванде сражался 66-й полк под командованием генерала Берроуза. Американские исследователи усмотрели зловещий смысл в слове“перемещен”; Эрнест Блумфилд Цейслер предположил, что Уотсон “был госпитализирован с острой гонореей, пока его бригада двигалась дальше”, а после выздоровления ему пришлось присоединиться к другому отряду. По-видимому, для такого подозрения нет никаких терминологических оснований; мне кажется, что Уотсон имеет в виду только то, что его перевели из одного подразделения в другое.

Однако обратите внимание, что и Нортумберлендский фузилерный, и Беркширский являются полками британской армии. Нет никакого официального обоснования тому, что Уотсон позже надписал свою жестяной курьерский чемоданчик “Джон Х.Уотсон, доктор медицины, офицер бывшей Индийской армии.” Индийская армия была совершенно отдельным подразделением. Однако, похоже, что офицеры, служившие в британской армии в Индии, привыкли называть себя “бывшей индийской армией”. Полагаю, против доктора Уотсона не может быть выдвинуто никаких обвинений в мошенничестве.

Происходящее в битве при Майванде подтверждено множеством документов. Здесь необходимо упомянуть лишь пару моментов. Уотсон писал о том, как верный Мюррей доставил его “в целости и сохранности на британские позиции”, откуда его перевезли в базовый госпиталь в Пешаваре (или Пешавуре). Перси Меткалф указал, что между Майвандом и Кандагаром не было британских путей сообщения, но что Уотсон, вероятно, был не в том состоянии, чтобы заметить, были они там или нет.

У.С. Баринг Гоулд далее отмечает, что если бы он поехал через Кандагар (Kandahar) (Уотсон написал это “Candahar”), он не мог не попасть в шестинедельную осаду, которую, наконец, сняли генерал Робертс и генерал Фейр. Вывод очевиден: Уотсон поехал в Пешавар не через Кандагар. Однако неизвестно, каким маршрутом он действительно следовал.

Именно во время восстановления после ранения (или ранений) в базовом госпитале Уотсон заболел “брюшным тифом, бичом наших индийских колоний.” Позже он писал, что “несколько месяцев меня считали почти безнадежным”. “Кишечная лихорадка”, несомненно, была брюшным тифом, и, по словам доктора Мориса Кэмпбелла, который познакомился с этим заболеванием на собственном опыте, считает, что его продолжительность составляет примерно три недели, так что, вероятно “месяцы безнадежного положения Уотсона были, на самом деле, всего несколькими неделями.” В конце концов, “нет ничего более бесконечного, чем долгое пребывание в базовом госпитале, и это скажет любой, кто испытал это на собственном опыте”. Джеффри Стейверт высказал интригующее предположение, что в безнадежном положении была не жизнь Уотсона, а его досье из-за бюрократической оплошности.

Перси Меткалф установил, что транспортный корабль “Оронтес”, на котором, по утверждению Уотсона, он совершил путешествие обратно в Англию, был реальным кораблем, "принятым на специальную службу в июле 1880 года". После перевоза войск из Бомбея в Портсмут и Квинстаун, «Оронтес» вновь покинул Бомбей 31 октября, “доставив на родину первые войска из Афганистана, включая восемнадцать инвалидов.” Корабль прибыл в Портсмут во второй половине дня 26 ноября – это довольно близко к “месячному” путешествию Уотсона.

О ранах Уотсона я не буду говорить ничего, кроме того, что ранений было два: одно в плечо и одно, повредившее ахиллово сухожилие; пострадавшая рука была левой, но мы не знаем, какая нога была повреждена; оба ранения были нанесены джезайлскими пулями и, таким образом, могли быть получены только во время службы в Индии или Афганистане.

Вот и все: краткое изложение фактов и большого количества предположений. Информация почти во всех случаях, когда мы пытаемся реконструировать раннюю жизнь и карьеру Джона Х. Уотсона, настолько скудна, что лучшее, что мы можем сделать, - это выбрать самую вероятную из имеющихся вероятностей.

По крайней мере, таково мое мнение. Некоторые предпочитают выбирать самые колоритные – и к черту вероятность!